Этого события в еврейской общине Ростова ждали с нетерпением: Михаил Павлович Зирченко, подвиг милосердия которого хорошо знают ростовские евреи, и сегодня с удовольствием принимает участие в мероприятиях общины, к которой он принадлежит не по рождению, а по величию своей души.

В адрес М.П. Зирченко из Иерусалима пришло письмо за подписью д-ра Мордехая Палдиеля, директора отдела "Праведники народов мира" института "Яд ва-Шем", в котором сообщалось, что на заседании специальной Комиссии, "в знак глубочайшей признательности за помощь, оказанную еврейскому народу в годы Второй мировой войны", Михаилу Павловичу и его отцу (посмертно) присвоено почетное звание "Праведники народов мира".

Мудрецы говорят, что спасший одного человека - спас весь мир. Михаил Павлович и его семья в годы войны спасли 32 человека - семь еврейских семей! Михаил Павлович вспоминает события тех далеких лет: "В тяжелое время минувшей войны наши народы подвергались жестоким испытаниям, особенно это касалось евреев. В той войне редко кому из них удавалось спастись от рук фашистов. Многие проявляли к ним милосердие и доброту, соучастие и сострадание, спасали их, кто как мог, хотя это редко кому удавалось, но люди шли на риск, спасая других.

Мне и моему отцу выпала такая доля долга, человеческого мужества и милосердия к этому народу, приговоренному фашистами к уничтожению. Несмотря на риск потерять свою жизнь и жизнь родных, мы с отцом спасли советских людей еврейской национальности. Это было в ноябре 1941 года в оккупированной немцами Украине - в селе Благодатное Днепропетровской области. Тогда стояла глубокая осень - уже были заморозки, и к нам в село забрела группа людей, бежавших от преследования немцев. Это были еврейские семьи - старики, женщины, дети. В то время отец работал в колхозе бухгалтером. Беженцы обратились за помощью к нему. Не колеблясь, он разместил их по сельским дворам, обеспечил теплом, питанием. Выписал кое-что из продуктов с колхозной каморы. Взрослых трудоспособных определил в колхоз. Мы все - наша семья - приняли как должное заботу отца об этих людях, которым грозила опасность, - охраняли, согревали, помогали чем могли и как могли.

Однажды каким-то образом фашисты узнали, что в нашем селе скрываются евреи. В отчаянии растерянности еврейские семьи снова обратились к отцу с просьбой спасти их. Отец ответил, что пока он жив, сделает все возможное и невозможное, чтобы помочь им. Вечером, придя домой, отец рассказал нам о надвигающейся на этих людей опасность - немцы в любое время могли появиться в селе. Затем отец предложил мне принять участие в его плане спасения и объяснил, что и как я должен для этого сделать. Отец не говорил, насколько это опасно - я и сам понимал, какие могут быть последствия.

Рискуя, мы принялись изготавливать фальшивые документы с "гербовыми печатями" советского и немецкого образца. В этих документах указывалась национальность: русские, татары, украинцы. Отец писал справки, я ставил печати - аккуратно перерисовывал их с немецких и советских документов. Вот где пригодился данный мне Богом дар художника - к тому времени я успел некоторое время поучиться изобразительному искусству. Для своих "художеств" с печатями я использовал всякие "подручные материалы" - пригодились, например, сырые картофелины. Получалось совсем неплохо.

Забегая вперед, хочу сказать, что, пожалуй, эта ночь, когда мы с отцом мастерили документы, определила мою судьбу - профессию художника. Когда работа была закончена, мы отнесли справки томившимся в отчаянном ожидании людям. А на рассвете, в пять утра, за отцом пришли посланцы - ему следовало немедленно явиться в контору, здание которой уже было оцеплено немцами. Комендант допрашивал отца и наших подопечных. Отец смело и решительно отстаивал этих людей, доказывая, что они действительно - русские, татары, украинцы.

Началась проверка документов. На вопрос коменданта: почему этих людей приняли в колхоз? - отец ответил, что сделано это из-за нехватки рабочих рук. Ответы отца и документы были убедительными. Вскоре немцы сняли оцепление и уехали. Чего стоила вся эта сцена для отца - по рассказам очевидцев, было видно по его лицу: оно было белое, как полотно.

Два года, пока длилась оккупация, фашисты часто делали облавы, и в это время моя сестра Галя уводила всех детей из села и прятала в заброшенной силосной яме. Много было у нашей семьи бессонных ночей и переживаний, но мы - живы, мы счастливы и горды, что смогли с благословения Бога спасти людей от смерти. Это были два года страха и переживаний - пока наша армия не освободила в 1943 году Украину от немцев. Этот страх для моих родителей и спасенных закончился, но для меня еще продолжался несколько месяцев. В том же 43-м - при отступлении немцев - я попал под облаву, и оккупанты отправили всех мужчин в один из немецких лагерей военнопленных на Украине. (станция Лошкаревка). Вскоре с немногими смельчаками нам удалось бежать - во время бомбежки нашей авиации мы пролезли через два ряда колючей проволоки и долго скитались без пищи и крова - прятались в стогах сена, в балках. Была зима, я передвигался на костылях, сделанных из палок - ноги опухли и были все в гнойных ранах. Но страха не было - немцы даже не обращали внимание на едва ковыляющее существо.

Добрался домой. Отец был на фронте, а я подлечился и пошел, как и все, работать - "Всё для фронта, всё для победы". В 1944-м нас, 17-летних юношей, мобилизовали - мы прошли подготовку и были отправлены на фронт: кто на запад, а кто на восток. Я попал в Китай, затем в Порт-Артур - шла война с Японией. Демобилизовался я только через семь лет".

Сегодня Михаил Павлович Зирченко живет в Ростове. Он и его жена - пенсионеры. Михаил Павлович - желанный гость в еврейской общине. А сам он с большим удовольствием принимает участие в занятиях идиш-клуба, приходит на праздники, заседания клуба ветеранов войны. Так - на всю жизнь - продлилась душевная связь с еврейским народом, рожденная в огне войны.

Инна Шварцман

​

Михаил Павлович Зирчекно скончался в Ростове-на-Дону в возрасте 92 лет в 2019 году.

​

Вечная память...